antizioni

Во многих уголках мира люди неустанно пытаются разрабатывать программы по реабилитации террористов. "Как заставить террориста перестать быть таковым?" - вопрос под поиски ответа на который и даже под симуляцию оных выделяются немалы гранты. Ответа пока нет.

В Саудовской Аравии была задействована интересная программа, в ходе которой террористам предоставлялась возможность выразить себя через искусство. Ветераны Гуантаномо старательно рисовали.


( Read more... )

Иногда, переключаясь с одного новостного сайта на другой, удивляешься причудливости наложений. Ивритоязычеый "Ynet" рассказал о проекте организации "Бецелем" в ходе которого нескольким жителям Газы выдали видеокамеры, чтобы они снимали окружающую реальность. Сам проект не новый - он называется "Вооружен видеокамерой" и оказался он весьма эффективным. На этот раз, видимо в ознаименование годовшины войны, Вайнет предоставил жителям Газы свою трибуну. Один из сюжетов рассказывал о местной экзотике - тяжелой и романтичной жизни труженников тоннелей.
Оттуда я переключился на палестинский новостной сайт, который тоже рассказывал о тоннелях и романтике. В статье шла речь о молодых египетских девушках из небогатых семей в окрестностях египетского Рафиаха, которых их родители отправляют в Газу К потенциальным женихам. Обычно этим девочкам по двенадцать - четырнадцать лет. По законам, действующим в Газе, законно жениться на них нельзя. Но в большинстве случаев это и не цель. Девочки переправляются чтобы стать домашней прислугой, проститутками или работать на посыльными у наркодиллеров. За девочку отец ее в Египте получает чаще всего около 1000 египетских фунтов (примерно 700 шекелей), жених платит за нее, по предоплате в Газе 1000 долларов - ок. 3700 шекелей. От клиентов с обоих сторон нет отбою.
Оказавшись в Газе девочка понимает, что вернуться обратно можно только по тоннелю. А это во-первых дорого, а во-вторых и за деньги едва доступно. А для жителей Газы покупка домашней рабыни за 1000 долларов довольно выгодная сделка.
Интересно, что заправляет этим бизнесом бывший известный и потомственный "раис" Абу Асим. Когда-то его отец поставлял рабочих из Газы в Тель Авив. Сыне не смог этим заниматься - возможность работать исчезала. Но он, как выяснилось, не унывает.

О том, что сегодня День Прав Человека, первым напомнило сирийское телевидение. Можно было бы ожидать, что дикторы посетуют на то, что их страна уже много лет занимает первое место в регионе по числу нарушений прав человека, что один из самых известных сирийских правозащитников Низар аль Раставани видимо уже четыре года содержится в сирийской тюрьме, осужденный за действия "враждебные Сирии". Я написал "видимо" потому, что на самом деле никто не знает где находится Низар. С момента начала его пребывания в заключении ни о нем ни оего местонахождении нет никакой информации. Еще, конечно, можно было бы рассказать о правах женщин в Сирии, которые до сих пор не имеют законных прав частного лица. Можно было рассказать о правах курдского меньшинства - курды лишены прав продажи и купли недвижимости без специальных разрешений из Дамаска. Вместо этого, Сирийское телевидение поведало о бедуинской деревне в Негеве (ее назвали палестинской), в которой отключили воду за неуплату. Эй, а как же быть с двумя лагерями палестинских беженцев, которым вы не дали построить водопровод и которые уже тринадцать лет вынуждены пить из ручьев и колодцев?
Иорданское телевидение рассказало о тяжелом положении палестинских заключенных в еврейских тюрьмах. О том, что заключенные в иорданских тюрьмах получают тридцать грамм хлеба, двадцать грамм хумкса и четре стакана кипятка в день - не было сказано ни слова.
Среди еврейских телеканалов только один вспомнил про то, что сегодня День Прав Человека. Там рассказали про "израильского араба" (я считаю оксюмороном это выражение) и палестинки, которые не могут воссоединиться из за каких-то особых законов, ограничивающих палестинцев в правах.
И тут я понял: слово "человек" нужно понимать уже чем я делал раньше. Человек это палестинец, живущий на оккупированных территориях. А сирийцы, иорданцы, евреи это все не люди и права человека на них распространять - баловство одно.

Чуть больше года назад, состоялась деловая встреча Эхуда Ольмерта, Беньямина бен Элиэзера и Хаима Орона. Речь шла о перспективе освобождения из тюрьмы Марвана Баргути, палестинского заключенного признанного виновным в организации многочисленных террактов против еврейских граждан и приговоренного к пяти пожизненным заключениям и дополнительным сорока годам тюрьмы. В ходе беседы у Ольмерта возникло несколько вопросов относительно того, насколько действительно можно считать Баргути "умеренным политиком". Орон просто вытащил из кармана сотовый телефон и позвонил непосредственно Баргути, чтобы Ольмерт смог задать ему все необходимые вопросы.

Два месяца спустя, Тони Блер упомянул в разговон с Пересом, что Баргути звонил ему лично и пересказал несколько идей высказанных Баргути в отношении сделки по обмену заключенными.

Вообще, в соответствии с правилами Управления Тюрем, заключенные считиающиеся угрожающими безопасности Государства не имеют право на использование сотовыми телефонами. Это теория. На практике заключенные, если это позволяет их положение во внутритюремной иерархии, пользуются сотовыми телефонами едва ли не в открытую. Переодически тюремщики "находят" соторвые телефоны и тогда устраивается шум вокруг этой ситуации. Но у того, кому надо, телефоны остаются. Сегодня в переговорах между Управлением Тюрем и Министерством по делам заключенных Палестины, рассматривается вопрос о том, чтобы официально разрешить пользование телефонами с ограниченным списком допустимых исходящих номеров. Это ограничение несложно обойти через переадрессацию звонков, так что на практике закключенный сможет звонить куда угодно и когда угодно. Это будет очередным жестом доброй воли со стороны еврейского государства в рамках переговорах по освобождению пленного капрала Гилада Шалита.

Это в том, что касается прав палестинских заключенных.
Теперь собственно об Игале Амире. Разумеется, сознательно подготавливая покушение на Рабина, даже не ставя (по его собственным словам) целью его убить, Амир не мог не понимать, что в результате может окахаться в тюрьме и даже быть убитым. Думаю, что будучи знакомым с основными принципами правовой системы в своей стране Амир не мог не знать, что он оказавшись в тюрьме, окажется одним из самых безправных, обделенных правовой защитой со стороны государства заключенным. В том, что случилось первое и Амир оказался в тюрьме - нет ничего противоестественного, в том что случилось и второе и Амир оказался обделенным в правовой защите - нет ничего удивительного. Не удивляют ночные звонки Эйтана Кабеля (с ударением на первый слог), судье в Беер-Шеву, не удивляют его же долгие задушевные разговоры с несколькими начальниками тюрем в которых поочередно находился Амир. Не удивляет, хотя это редчайший случай, когда член кнессета проверяет не насколько соблюдаются законные права заключенных, а насколько плохо конкретному заключенному живется. Не удивляет (если вернуться к Баргути), что телефон который находился в распоряжении палестинского заключенного, преступления которого не менее страшны чем преступления Игаля Амира, был передан ему и фактически принадлежал члену кнессета еврейского государства и оплачивался ссответственно членом кнесета, по особому прейскуранту для VIP клиентов.

Удивляет, что не нашлось ни одного политика обладающего каким либо влиянием, ни одной правозащитной организации, которая как-то пыталась бы контролировать соблюдение прав этого заключенного и действия Управления Тюрем по отношению к нему, клевету на него и его семью. Сегодня нет палестинского заключенного за соблюдением прав которого, здоровьем которого, не следили бы пристально международные, палестинские и еврейские организации. Поэтому у палестинских заключенных никто не отберет не ожиданно сотовый телефон. Впрочем, у Амира его тоже не отберут.

Было бы интересно понять позицию по этому вопросу как людей левых взглядов, разделяющих идеи соблюдения пра человека, так и людей правых взглядов. А то я, наверное, чего-то недопонимаю.